Сюжет Спецоперация РФ в Донбассе и на Украине
В процедурной врач и медсестра склонились над пациентом. На столе молодой парень. Периодически он закатывает голову и стонет от боли, сжимая зубы. В какой-то момент, видимо, от слишком чувствительной манипуляции медсестры, боец вскрикивает, умоляя доктора остановиться.
«Доктор, ну хорош уже», — сжимая зубы, тяжело выговаривает пациент.
«Держись боец. Уже заканчиваем», — успокаивает врач.
Мужчина на койке — штурмовик. Один из многих пациентов госпиталя 15-го отдельного Медицинского батальона ЮВО. В медучреждении на 42 койки в основном восстанавливаются бойцы, получившие ранения под Бахмутом и Часовым Яром.
Перевязки сквозь боль
«Мы сейчас проводим перевязку бойцу. Нога у него вскрыта, поскольку после ранения он неправильно ухаживал за раной. Пошла инфекция, и он повторно попал к нам. Мы его обезболили, но все манипуляции чувствительные с его ногой проводим, поэтому боль он все равно чувствует», — объясняет доктор с позывным Крум.
У Крума на голове необычная для военного госпиталя шапка — синяя с веселыми детскими рисунками. Оказывается, он взял ее с собой в зону СВО с гражданки. Там часто приходилось работать с детьми, а их нужно отвлечь во время медицинских процедур.
«Дети фокусируются на чем-то ярком. Шапочка очень помогала в этом плане. Она для меня, как талисман. Здешних пациентов таким отвлечь от болезненных процедур не получается. Они давно уже не дети», — говорит Крум.
Пациенты госпиталя действительно не дети. И даже очень молодые ребята, лежащие здесь, уже прошли огонь и воду, находясь на грани жизни и смерти, где-нибудь под Часовым Яром. История каждого здешнего пациента — это история подвига.
Двое суток ползком
Боец с позывным Лука на СВО в качестве контрактника уже целый год. Все это время участвовал в боях под Часовым Яром. Получил ранение при заходе на позиции. Ему и напарнику пришлось несколько суток тащить на себе раненого бойца. При этом сами они тоже получили ранение.
«Нам нужно было выйти на позицию за каналом „Северский Донец“. Мы втроем отправились через „Шервудский лес“, а это гиблое место. От леса там уже и не осталось ничего. Противник все контролирует дронами. В начале леса нас увидел „камикадзе“. Мы начали оттягиваться назад, но тут же прилетел дрон со сбросами. Я получил ранение руки. Ранило и товарища», — вспоминает Лука.
Бойцы двое суток выбирались из леса, все время прятались от вражеских «птичек». Раненый и контуженый тащили третьего раненого бойца на себе. Продирались сквозь побитые артиллерией деревья. Скрывались в низинах и ночевали под уцелевшими кустами, чтобы не попасться на глаза вражеским дронам. Лука признается, что спаслись они чудом. За двое суток проползли четыре километра.
Для фельдшера 200-й бригады с позывным Чеснок проходить большие расстояние, да еще и с раненым на носилках — привычное дело. В районе Часова Яра занимался эвакуацией, но последние несколько километров перед тем, как он сам попал в госпиталь, дались Чесноку тяжело. Теперь раненым уже тащили его.
«Спасти людей помогал туман»
«Да все банально. Переходил по полю из одной лесополосы в другую и нарвался на мину. Усик мины ПМ, видимо, задел. Взрыв. В итоге осколки в обеих ногах и руке, — воспоминает Чеснок. — Оказал сам себе помощь. Зажгутовал обе ноги. Потихоньку с поля до лесополки стал выходить, так как оставаться было нельзя — там бы дроны меня добили уже».
Дальше к Чесноку на выручку пришли парни из эвакуации, они помогли выбраться в тыл. Дорога заняла двое суток. Втроем они прошли восемь километров. Из-за постоянных артиллерийских обстрелов и налетов дронов бойцам постоянно приходилось пережидать в укрытиях. Так и получилось, что путь, который можно пройти за несколько часов, растянулся на два дня.
«В такие моменты думаешь, лишь о том, как бы выжить. Вспоминаешь семью, детей. Я думал о сыне. Уже здесь встретил радостную новость, что Часов Яр взят. Сколько крови попил нам этот город, — говорит Чеснок. — Настоящая крепость. Мы работали в микрорайоне Северный. Там одни руины. Укрыться негде. Летом еще спасает зелень, а зимой работали лишь в туман или дождь. Только так можно было эвакуировать парней безопасно».
В госпитале Чеснок уже три дня. Потихоньку врачи достают из его тела осколки. В скором времени боец поправится и вернется к работе на передке.
Сильные духом
Как говорит медсестра медроты Татьяна Бубнова, за время работы в зоне СВО она еще ни разу не видела, чтобы раненые бойцы не стремились вернуться в кратчайшие сроки.
«Меня поражают наши мужчины. Очень сильные духом. Никогда я не видела, чтобы кто-то сказал: я не пойду, и больше не хочу. Они очень хотят вернуться в строй. Во время реабилитации виден их дух и настрой на то, чтобы поддержать друг друга. Если бы они показывали свою слабость, то нам было бы сложнее. Я не видела ни одного бойца, который хныкал и плакал», — говорит медсестра.
Татьяна — многодетная мама, но все равно решила пойти на СВО. Признается, что не могла больше быть в стороне от происходящего. Очень хотела помочь в госпитале как раненым бойцам, так и облегчить страдания гражданских. Семья решение девушки поддержала, а она, в свою очередь, старается поддерживать дух раненых бойцов.
«Мне очень хотелось помочь и быть полезной здесь. Я медсестра, поэтому мой долг — выполнить все медицинские манипуляции. Поддержать дух бойцов, поддержать атмосферу в госпитале. Выполнять свои обязанности профессионально, качественно, а наши парни, чтобы могли быстрее восстановиться и дальше выполнять боевые задачи», — признается Татьяна.
