«Период первых антикризисных экономических решений Россией пройден, и теперь кабинет министров добивается формирования долгосрочных трендов в соответствии с теми задачами, которые определил глава государства на период до 2030 года и далее».
Такое заявление на днях сделал премьер-министр РФ Михаил Мишустин в рамках рабочего совещания, добавив, что определенное охлаждение российской экономики было неизбежным и прогнозировалось ранее.
К позитивным моментам пройденного периода премьер-министр отнес прежде всего сохранение положительной динамики ВВП страны, который после высоких значений 2023−2024 годов подрос с января по июль нынешнего года на 1,1%, а также оперативное заполнение ряда экономических ниш, которое стало возможным благодаря быстрому расширению внутреннего производства.
«Бизнес переформатирует свои торговые операции и процессы, исходя из новых реалий. Адаптируется к меняющимся условиям, ищет новых партнеров в рынке сырья и сбыта», — констатировал Михаил Мишустин, отметив, что по всей стране запускаются масштабные проекты, требующие системной работы и серьезных ресурсов.
Основным локомотивом роста в промышленности, отдельно подчеркнул он, остается обрабатывающий сектор, где прирост составил за семь месяцев этого года 3,3%. Безусловным лидером в этом сегменте нашей экономики, по его словам, стало машиностроение с его высокой долей добавленной стоимости. Также хорошие результаты продемонстрировали металлургия, химическая промышленность, сельское хозяйство и строительная индустрия.
Из этих высказываний премьер-министра логически напрашивается вывод, что вслед за первым периодом антикризисных решений неизбежно последует второй, а возможно, и третий. Позволят ли обстоятельства сделать по их окончании такие же позитивные выводы? Не столько для промышленности как таковой, сколько для населения?
— Давайте начнем с того, что в 2022 году, с начала СВО, когда по России были нанесены все возможные и невозможные экономические удары, наше правительство приняло очень грамотные решения, — напомнил в беседе с «СП» глава Союза предпринимателей и арендаторов России, экономист Андрей Бунич.
— Оно не растерялось, быстро ввело параллельный импорт, решило проблему с поставками, логистикой, транспортом, платежами и так далее. В общем справилось с задачей очень хорошо, когда пик критической ситуации из-за действий Запада пришелся на нашу экономику в 2022—2023 годах.
Однако спецоперация идет уже без малого четыре года, и по прошествии такого количества времени с ее начала рассуждать о втором, третьем или каких-либо последующих антикризисных периодах, на мой личный взгляд, было бы не совсем уместно. Потому что это снова означает кризисную ситуацию, а кризисы не могут быть вечными.
Сейчас время говорить о структурной трансформации экономики, тем более что она была широко анонсирована. То есть, по сути, о новой программе развития российской экономики в новых геополитических и технологических условиях на собственной базе, учитывая, что мировая экономика уже не та, что прежде. Иначе складывается ощущение, что как-то у нас все с адаптацией и антикризом подзатянулось. А пора уже трансформировать.
«СП»: Так, говоря о том, что бизнес переформатирует торговые операции и процессы, исходя из новых реалий, премьер как раз и имел в виду именно трансформацию российской экономики. Вот этот процесс насколько хорошо сейчас идет?
— Процесс-то, несомненно, идет, однако я лично не вижу внятной государственной линии, по которой можно было бы судить о том, насколько серьезными темпами мы двигаемся к экономическому прорыву, хотя перед экономикой и была справедливо поставлена задача перехода на другую экономическую реальность и создания суверенной экономической системы — не опирающейся исключительно на внешнюю торговлю, с отраслями, развивающимися на других принципах.
По сути, был задан курс на создание единого народного хозяйственного комплекса, как и было когда-то в свое время. Тем более что именно по этому пути параллельно с нами идут не только Китай и США, но даже и убогий Евросоюз.
И вот здесь, на мой взгляд, нам все-таки в целом не хватает какой-то кардинальности, что ли. Финансовому и экономическому блокам правительства я бы порекомендовал рапортовать наверх о полном окончании адаптации и построении этой самой новой экономики. Им бы уже пора говорить четко и внятно о том, что теперь мы ставим какие-то цели по отраслям, по регионам, по нашей доле в мировой экономике, которая должна возрастать, опираясь на экономический и финансовый суверенитет и народное хозяйство. А вместо этого получается, у нас до сих пор все вертится вокруг антикризиса да адаптации.
«СП»: А разве сохранение положительной динамики ВВП - не показатель того, что мы уже двигаемся в правильном направлении?
— В нашей экономике, по моему мнению, с 2013 года не наблюдалось бурного роста. Но в 2022—2023 годах мы получили сразу, благодаря опять же грамотным действиям правительства, 3−4% к ВВП. Однако, как показало время, эта тенденция не получила развития, потому что с прошлого года такие резкие темпы роста стали замедляться. И к настоящему времени, вместе с позитивными какими-то моментами, мы еще имеем и серьезные проблемы.
«СП»: Какие именно?
— Да, возможно, что сегодня-завтра темпы роста экономики по-прежнему будут находится в положительной зоне, но вместе с тем мы имеем по-прежнему довольно ощутимую инфляцию. А когда цены высокие, а темпы роста экономики маленькие, впору размышлять о типичной стагфляции. И это, на мой взгляд, главная проблема последнего года.
Экономический блок правительства сейчас пытается ответственность за это перевалить на финансовый блок. В этом видится определенная логика — посмотрите хотя бы на то, что происходит сейчас в сфере кредитования — но только отчасти. Где же обещанная программа развития, новые концептуальные подходы, где, наконец, инвестиции?
Почему бизнес не участвует ни в каких реальных программах? Почему он не так активно, как следовало бы, не занимает пустующие после ухода иностранцев ниши? Нет, этот процесс, конечно, идет, и правительство это справедливо отмечает. Только вот если бы наш бизнес делал это активнее, заметный экономический рост продолжился бы без затуханий. Были бы тогда и достаточные инвестиции, и рабочие места, и активное создание новых предприятий.
Однако же мы видим, что до сих пор отнюдь не все ниши заполнены. Почему так происходит — вот о чем экономистам и аналитикам от правительства следовало бы честно рассуждать в первую очередь. Ведь Россия на мировом экономическом рынке — самый сильный, пожалуй, игрок. Ни одна страна мира, включая Китай, не имеет таких ресурсов, как у нас.
И уж коли мы восстали против старого миропорядка, мы имеем все возможности сделать то, что сами считаем нужным, без оглядки на навязываемые нам находящимися на грани издыхания Международным валютным фондом или Всемирной торговой организацией доктрины. Однако мы, несмотря на поставленные грамотно цели, во многом упорно следуем диктовке этих организаций.
«СП»: Отчего так происходит?
— Вероятно, оттого, что отдельным представителям ключевых блоков правительства нравится работать по-старинке, в режиме пожарной команды — «нам бы день простоять, да ночь продержаться». Вот они и стремятся преувеличить как очевидные наши успехи, так и объективные сложности.
Да, то, что они сделали в 2022—2023 годах, было, безусловно, круто, но нельзя же упиваться этим настолько долго. Пора бы уже нам ставить совсем иные цели и применять другие подходы. Не нужно строить дорогостоящие «новые цифровые модели» и суперкомпьютеры, чтобы понять, что картошка и борщевые наборы, допустим, в России должны стоить раза в 4 дешевле, чем сейчас, тем более что произвести все ингредиенты в достаточном количестве мы спокойно можем сами.
Тогда мы можем снова вернуться к более внушительным темпам роста, чтобы монополисты в торговле не перекладывали все издержки на конечного потребителя. Чтобы зарплаты росли не вместе с ценами, а для того, чтобы люди повышали свои пищевые потребности вместо того, чтобы на все деньги покупать все ту же картошку, но уже втридорога. Создадим здоровую конкуренцию среди поставщиков, поднимем локальные рынки, разовьем не только предприятия, но и личные подсобные хозяйства, ассоциации производителей-фермеров.
Тем же, кто рапортует правительству об экономических успехах, следует внимательно смотреть, а сколько у людей остается свободных денег после оплаты налогов, кредитов, услуг ЖКХ и других обязательных платежей.
