В период с января по июль по всей России резко упали розничные продажи стерилизованного молока, кефира, сметаны, ряженки, сливок и сливочного масла.
Так, реализация сливок сократилась на 2,5%, сметаны — на 3,4%, кефира — на 4,3%, простокваши — на 5,8%, плавленого сыра — на 6,1%, ряженки — на 6,6%, сливочного масла — на 10,7%, а стерилизованного молока в натуральном выражении — на 10,8% по сравнению с аналогичным периодом 2024 года.
Исследовательская компания Nielsen называет это самым сильным падением уровня продаж молочной продукции, обобщив в своем обзоре соответствующие данные более чем из 180 розничных сетей страны.
Основная причина столь внушительного падения потребительского спроса на молочную продукцию обусловлена, главным образом, резким скачком ее стоимости.
По данным Росстата, с начала года стоимость сливочного масла в рознице выросла на 34% (до 1218 руб. за кг), сметаны — на 22% (до 355 руб. за кг), пастеризованного молока — на 22% (до 95 руб. за 1 л), сливок — на 21% (до 373 руб. за 1 л), а твердые, полутвердые и мягкие сыры подорожали на 19% (до 947 руб. за кг).
Однако Минсельхоз на этом фоне бодро рапортует: по итогам 2024 г. средняя рентабельность отрасли молочного животноводства была выше среднего, на уровне 20% без учета субсидирования, в первой половине 2025-го производство сырого молока составило 16,9 млн тонн, а средний надой на корову вырос от года к году на 4,5%, в январе-июле объем выпуска питьевого молока составил 3,5 млн т (+0,9% год к году), творога — более 285 тыс. тонн, сухого молока и сливок — свыше 135 тыс. тонн (+13%). Рост сырьевой базы позволяет наращивать производство переработанной продукции, констатировали в министерстве.
Возникает вопрос: это у нас с рынком что-то не так или с чиновниками?
— Цена растет, люди смотрят себе в карман, содержимое которого конечно, и начинают отказываться от части привычных продуктов. Это вполне рядовая ситуация, когда платежеспособный спрос достигает своих пределов, — пояснил в беседе с «СП» экс-замминистра сельского хозяйств РФ, доктор экономических наук Леонид Холод.
— И тут у поставщика тоже выбор очень простой: либо сокращать производство, но продавать по комфортным для него ценам, либо снижать цену до некомфортного для него уровня, сохраняя существующие объемы производства.
Но тут еще надо иметь в виду тот факт, что вообще-то у нас в России наблюдается хроническое недопроизводство молочной продукции, так что мы вынуждены завозить импортную молочку в том или ином виде. И если это не Белоруссия, то на конечную стоимость продукции влияют еще и логистические проблемы.
Это, вкупе с ростом остальных производственных издержек, провоцирует естественную тенденцию на повышение цен. Производители, естественно, стремятся сделать это с некоторым «запасом». Все вместе в целом — не слишком, на мой взгляд, хороший сигнал, и это еще мягко сказано.
«СП»: Почему?
— Прежде всего потому, что у людей со средними доходами, по имеющимся в моем распоряжении данным, падения спроса на молочку в общем не произошло.
Спрос упал у малообеспеченных слоев населения, очень чувствительных к малейшему изменению цен, поэтому-то проблема и выглядит достаточно остро.
На мой взгляд, снять остроту с удорожанием того или иного продукта питания, будь то мясо, яблоки, картошка или молочка, позволило бы введение продуктовых карточек или талонов для людей с маленькими доходами, ведь таких в стране довольно много, как ни крути.
Когда об этом заходит речь, моментально начинаются разговоры из разряда «ну вот, Россия возвращается в нищие 90-е годы». Но дело в том, что, например, Америке подобные талоны-карточки вполне успешно существуют, и это называется продовольственным штампом, так что не стоит этого стесняться.
Тем более что у нас в России где-то в середине 2010-х прорабатывались подобные инициативы на министерском уровне. За основу предполагалось взять социальную карту москвича, на которую ежемесячно перечислялась бы энная сумма, которую пользователь мог бы потратить на приобретение в магазинах определенных продовольственных товаров: мясо, рыбу, картошку и так далее.
Сейчас эта тема то вновь всплывает, то затухает. Почему всплывает — понятно, о малоимущих государство должно заботиться. Почему затухает — тоже понятно, на реализацию этой идеи в масштабах страны нужны существенные финансы.
Но поверьте, если ее реализовать, то все разговоры об очередном удорожании того или иного социально значимого продукта уже не будут вестись с таким драматизмом, как сейчас — вплоть до подключения чуть ли не каждый раз Следственного комитета и Генпрокуратуры для выяснения первопричин повышения.
Конечно, если цены поднялись в результате монопольного сговора или еще каких-то жульнических действий — это одно, но ведь часто удорожание происходит по другим причинам.
«СП»: Каким?
— Во-первых, на мой взгляд, у нас в стране стоимость базовых продуктов питания и доходов населения движется несколько разнонаправленно. Цены поднимает инфляция, но этого нельзя сказать о стоимости ручного труда. Поэтому и не успевают наши доходы за ценниками в магазинах.
Во-вторых, это универсальная наша проблема. Она заключается в том, что в России производство и картошки, и молока, и яиц сосредоточено в двух секторах, из которых в рыночных фондах участвует только один.
Тогда как продукция другого либо сильно дисконтируется, либо, вообще не имя шансов полноценно попасть на рынок, реализуется непонятно где, непонятно кому и непонятно как.
Я имею в виду крупные и средние агрохолдинги и личные подсобные хозяйства. Далеко не во всех странах мира есть то, что есть у России, когда большие объемы производства сосредоточены на самом деле в маленьких хозяйствах.
Говорить предпочитают в основном о фермерах, но фермерские хозяйства — только вершина этого айсберга. А есть еще личные хозяйства, в которых сосредоточено, по некоторым данным, порядка 25% всего молочного производства страны.
У нас в свое время упор делался на крупноформатную сетевую торговлю, которая имеет довольно высокую долю в общем объеме розничной реализации. А малый сектор при этом фактически не имеет каналов выхода на потребителей. Поэтому-то у нас часто случается так, что на рынке вырисовывается нехватка того или иного продукта, который на деле, по сути, просто сгнивает за ближайшем углом, потому что нет механизмов его вывода, так сказать, в массы.
А ведь это хороший рыночный ресурс, если учесть, что многие ЛПХ в принципе готовы отдавать свою молочку не по закупочным ценам от крупных товарных молочных предприятий, а даже дешевле. Потому что им просто деньги нужны, а в деревнях источников их получения не так много, да еще и с работой не густо.
Я уже приводил пример, как можно было бы решить проблему с картошкой. Но у нас почему-то не спешат задействовать малый сектор для исправления ситуации, и лично для меня это очень странно.
«СП»: Чиновники от Минсельхоза заявляют, что с потреблением молока у нас в стране, оказывается, все хорошо, и даже можно увеличить сырьевую базу.
— На мой взгляд, они руководствуются немного другими соображениями. Они имеют в виду, скорее всего, расширение именно внутреннего производства. Во-первых, это необходимо во исполнение продовольственной доктрины.
А, во-вторых, так можно увеличить предложение, и если это произойдет, то, очевидно, спрос отрегулируется рынком, что приведет к некоторому снижению цен.
«СП»: Но как можно расширять внутреннее производство, когда сами участники молочного рынка признают, что себестоимость постоянно растет? А если в 2026 году еще перераспределят госсубсидии молочникам, то расширение производства будет большой проблемой.
— Участники рынка правы. При отсутствии участия в лице государства расширение молочного производства вряд ли возможно, потому что просто оно экономически получается затруднено, даже пониженная на сегодня ключевая ставка все еще выглядит высокой для производства, имеющего длительный инвестиционный цикл. А риск, что за время такого цикла ставка может как упасть, так и подняться, все еще существует. Так что субсидировать, например, как минимум, капитальные вложения, на мой взгляд, нужно.
